Ильяна,МарикаВолгаМАРКусианка
А теперь окончание Амулета. Прошу прощения за задержку...

Марк позвонил в дверь. Один раз, другой, третий… ничего. Он в который раз с сомнением глядел на визитку Ирки, добытую им в телекомпании – не ошибся ли? Может быть, его обманули? Он смеялся над иронией судьбы – где это было видано, чтобы артист преследовал журналистку? Но вот послышались легкие шаги, щелкнул затвор замка, и на пороге показалась хозяйка квартиры. Журналистка была в домашнем халате, с накрученным на манер чадры на мокрых волосах полотенцем, в пушистых, похожих на плюшевые игрушки, тапочках. Улыбка появилась на ее лице при виде Марка.
- Все-таки  выследил! – но в голосе ее слышалось одобрение.
Марк опешил, готовый к отпору. Он ожидал чего угодно – сопротивления, того, что его будут гнать, он был готов даже взломать эту самую чертову дверь, если потребуется.
- Ирина, я знаю, сегодня Алиса прилетела в Москву. Мне обязательно нужно поговорить с ней. – он вложил всю твердость голоса в эту единственную фразу.
Но улыбка журналистки стала еще шире, что совершенно дезориентировало молодого человека.
- Ну, идем!
Он пошел за ней по лабиринту квартиры. Однако Ирка привела его на кухню. Он смотрел на нее непонимающим взглядом.
Журналистка долго изучала его лицо. Потом заговорила.
- Послушай, Марк. Если ты пришел ссориться с ней, то уходи сразу. Она больна. И поэтому я пустила тебя сейчас, хотя Алиса просила меня не делать этого. Не больше десяти минут, Марк, пожалуйста.
Марк старался выглядеть спокойно, хотя в душе его все клокотало. Сидящая напротив девушка старалась загнать его в рамки; он ненавидел, когда его пытались в этих рамках держать.
- Я надеюсь на твою порядочность, - предупредила вновь Ирка. – Это просьба не ради просьбы, Марк. Это необходимость.
Она вновь подвела его к одной из дверей, нажала на ручку и впустила Марка в комнату.

- К тебе гости! – улыбнулась Ирка.
Алиса открыла глаза. Ее снова лихорадило; и инстинктивно она натянула на себя пушистый плед. На нее смотрели бездонные синие глаза. И эти глаза могли принадлежать лишь одному человеку в мире. Марку. Ее Марку.
- Зачем? – она попыталась  сесть в кровати. Медальон буквально обжигал кожу, наливаясь энергией. Энергией ее жизни. – Я не хочу… Зачем ты привела его сюда?
- Я думаю, что тебе необходимо выслушать его, как минимум, - объявила Ирка. Марк мысленно аплодировал ей. – Я оставлю вас, извините.
Она вышла, прикрыв за собой дверь.
- Алиса, ты меня напугала! – Марк присел к ней на кровать, взял ее ладонь, показавшуюся ему еще меньше, в свою большую руку. Е ладонь была сухой и горячей. – Что случилось? Ты исчезла, не сказав ни слова, а потом… Я волновался, я искал тебя…
- Я думала, ты меня презираешь, - тихо произнесла она.
- Я хотел, я пытался, - чувства, распиравшие Марка, рвались из груди, уже не стесняясь никого и ничего. Он больше не хотел ни тайн, ни загадок. – Я … не смог. Я … когда я узнал, что Елистратов погиб, подумал, что и ты тоже… Я чуть с ума не сошел от горя, Алиска!
Она молчала, давая ему возможность выговориться, понимая, что это сейчас ему необходимо. Но вот он замолчал, выжидательно глядя на нее, и Алиса решилась сказать ему правду.
- Марк, выслушай меня. Я больна… Я почти при смерти. Мне осталось немного, я это чувствую…
- Алиса, мы тебя вылечим, - возразил было Марк. – Мы найдем лучших врачей, лучшие клиники, лучшие лекарства…
- Не перебивай, пожалуйста, - Марк почувствовал, что за внешней хрупкостью той девушки скрывается железная воля. – Обещай мне одно.
- Обещаю.
Это было сказано столь поспешно, что Алиса, не выдержав, рассмеялась.
- Достанешь с неба луну и звезды?
- Луну? – опешил Марк. На мгновение он увидел перед собой ту, прежнюю Алису.
- Нет, - она вновь стала серьезной. – Луны не надо. Обещай, что позаботишься о нашем ребенке.
- О нашем ребенке? – радость осветила его смуглое лицо. – Не Ромкином? Он мой?
- Да. Этот ребенок – от нашей ночи в твоей квартире, помнишь, когда ты меня увез?
Она могла бы и не напоминать. Марк отчетливо все помнил.
- А! – он боялся обидеть ее неосторожным словом. – Но … ты уверена?
Алиса улыбнулась. Он до сих пор ревновал ее к Роману! От ее снисходительной улыбки Марку делалось нехорошо.
- Ромка не прикасался ко мне четыре месяца – я была в экспедиции, - она решила говорить откровенно, насколько это было возможно. Как долго хватит у маленького существа сил держать ее на плаву? Алиса не знала. – А потом я встретила тебя. – В бессилии она откинулась на подушки. Марк покрывал поцелуями ее руки.
- Обещаю, - пробормотал он. Это было в первый раз, когда Марк не нашелся, что сказать. Утешать человека, знающего, что смерть стоит за плечами, он считал глупым и ненужным. Слова любви тоже вряд ли были уместными. – Я обещаю, я позабочусь о нашем малыше.
- Все. Теперь иди. Иди, Марк. Я устала.
- Ты разрешишь мне придти еще?
Алиса улыбнулась одними губами.
- А разве есть препятствие, которое могло бы противостоять тебе, Марк Тишман? – только и спросила она.
Он улыбнулся в ответ. Но улыбка его была грустной.
- Нет, конечно.

Марк ушел, но появилась Ирка.
- Ты в порядке? Он не обидел тебя? – она кудахтала словно наседка. – Тебе что-нибудь нужно?
- Нет. Ирка, я посплю часок, а потом мы погуляем по нашей Москве, да? – Алиса с трудом преодолевала слабость. Приступы, одолевающие ее, становились все чаще.
- Конечно. – глаза подруги были на мокром месте, но Алиса не видела их. – Конечно, погуляем. Отдыхай.
Она нашла Марка на кухне. Он сидел, опустив понуро голову. Первый раз Ирка видела его таким. Казалось, он был разбит и раздавлен, даже глаза были какими-то больными. На столе стояла бутылка с виски, и Ирка пододвинула ее к нему.
- Хочешь выпить?
Марк покачал головой.
- Нет. Хочу, чтобы голова была светлой. – Ирка заметила, как по щеке его скатилась слеза, и он, стесняясь, поспешил вытереть ее рукавом. – Ирина, скажите, вы, ее подруга, за какие прегрешения ей все это?

Журналистка молчала. А когда ответила, казалось, ее устами говорил и старый китаец Ли, и Жаклин, и кузнец-байкер Ларс, и хрупкая светловолосая его спутница.
- Это ее судьба.
- Судьба? – переспросил Марк. Он хотел все ломать, крушить, но безысходность сгибала ему спину, заставляла, словно черепаху, прятать голову в панцирь. Так и сидел он, опустив большие руки, и молчал.
- Я могу чем-то помочь ей? – спросил он, но Ирка не отвечала, погруженная в свои мысли. – Послушайте, Ирина, вы можете передать ей это? Это спасало меня от многих неприятностей, - говоря это, Марк снимал с шеи медальон.
Ирка подняла глаза на него.
- Откуда это у вас? – спросила она, оживляясь.
- Это… Да неважно это уже. Он давно у меня.
- Давно? – Ирка могла поклясться, что видела эту вещицу у подруги на шее несколько минут назад. И все это время она была у тебя?
- Да, - Марк удивленно смотрел на нее. Журналистка не отрывала от медальона  взгляда. Казалось, что она не верила в его материальность. Множество чувств читалось на ее лице – и недоверие, и удивление, и какая-то даже нечеловеческая радость. И совсем Марк не ожидал, когда Ирка подскочила к нему и расцеловала в обе щеки. – Вы передадите?
- Конечно, Марк! Даже не сомневайся. – она теснила гостя к выходу. – Все будет хорошо.
- Вы в порядке? – спросил ее Марк.
- Да , - Ирка все еще не верила в реальность медальона. – Счастливо!
- Счастливо, - откликнулся Марк. – Вы передайте Алисе, пусть она звонит мне. В любое время. Я буду рад.
- Я передам ей, - она наконец смогла закрыть за ним дверь. Вновь взглянула на медальон. Ей все еще не верилось. Но если это действительно вторая половина амулета, и все так, как рассказывала Алиса, то заклятие должно сняться. Еще бы знать, как это делается, подумала она.

Алиса спала. Не желая будить подругу, Ирка вышла из комнаты, оставив медальон на прикроватной тумбочке, здраво рассудив, что Алиса сама разберется и с амулетом и с заклятием. Вышла, не заметив разливавшегося по комнате зеленоватого света.
А в комнате, где лежала Алиса, происходило невероятное – половины амулета соединялись воедино, паря над постелью больной девушки. Они кружились, светясь, в причудливом танце, порождая одну волну света за другой по всей комнате, по всему городу, по всему миру. А когда свет померк, на груди Алисы покоилось латунное сердце с ангельскими крыльями. По краю сердца была выгравирована надпись: «Жизнь не вечна, любовь бесконечна». И щеки Алисы постепенно покрылись румянцем, и тело будто налилось жизненной силой, освобожденной из-под древнего заклятия. Дыхание ее стало ровным, а кожа – мягкой и бархатистой.

А зеленая волна шла по миру, огибая его и вновь возвращаясь.
Где-то далеко, в лавке старого Ли байкер Ларс набирал телефонный номер, одной рукой обнимая старика-китайца. У обоих с лиц не сходили улыбки.
- Ну что, пора на покой, дед? – приятным баском шутил Ларс. Ему вторил тонкий смех китайца.
- Пора, Ларс. Ты звони, звони.
- Звоню, дед. – наконец в трубке что-то щелкнуло, соединяя его с невидимым абонентом. – Жаклин! – он почти кричал в трубку вне себя от радости. – Жаклин! Мы свободны! Свободны, детка!
- Дедушка, что это с отцом? – в комнату вошла хрупкая блондинка.
- Жанна! – Ларс подхватил ее на руки, закружил по комнате.
- Неужели проклятию конец?- воскликнула девушка, не веря своим ушам.
- Да. Собирай вещи. Мы едем домой.

Алиса проснулась от невероятной легкости в теле. Не было ни приступов слабости, ни тошноты, хотелось петь и танцевать одновременно. За окном светило яркое солнце, приветливо щебетали птицы, и весь мир, казалось, был окрашен яркими красками.
Не чувствуя обычной вибрации медальона на своей груди, она  коснулась шеи. И удивилась, не обнаружив его на привычном месте. Окинув взглядом в поисках медальона комнату, она обнаружила его висящим на цепочке в изголовье кровати – латунное сердце с ангельскими крыльями.
- Амулет Любви и верности! – прошептала она. – Значит, Жаклин была права! Ирка!
- Алиска, ты меня звала? – последние звуки застыли в ее горле. Остолбенев, она наблюдала за кружившейся по комнате с медальоном в руках подругой. Алиса вся будто сияла, преобразившись. От изумления рот Ирки открылся сам собой.
- Я хочу танцевать! Ирка, идем в клуб!
- Ты в порядке? – спросила, насторожившись, Ирка. - Ты спала почти двое суток.
- Да! Я даже более чем в порядке. Пойдем!
- Куда? – недоумевала журналистка.
- Гулять, Ира. Гулять!

Марк задумчиво вертел в руках футляр с кольцом. Сидя в любимом кафе за столиком, он потягивал кофе и размышлял. Алиса ждет ребенка. Его ребенка. Он во что бы то не стало собирался сделать ей предложение. Он хотел видеть ее своей женой – пусть больной, пусть изможденной, пусть на этом лице живут лишь глаза, светящиеся изумрудным светом, пусть. Наплевать. Зато все оставшееся время, - сколько бы его не осталось, - будет принадлежат только им. Хорошо. Он завтра заедет к ней – Алиса по-прежнему жила в квартире Ирки, и предложит ей стать его женой. А сегодня… Сегодня ему просто хотелось отдохнуть, потанцевать – не так как обучали его в театральной академии, а просто, подергаться под музыку, как большинство его сверстников; выпить пива и наконец просто побыть обычным московским парнем. Сделать то, что ему не удавалось вот уже целых два года – с тех пор, когда его настигла слава. Оторваться на мальчишнике. Лицо курящего перед клубом здоровенного детины показалось ему знакомым, когда он прошел в наполненное людьми помещение.

- Алиса! Вот так встреча! 
Алиса обернулась на окликнувший ее голос.
- Жаклин? Что ты здесь делаешь? – удивлению ее не было предела.
- Удивлена? – француженка обняла ее. Рядом улыбался угрюмый байкер, тот самый, что уводил ее с арены во время французской корриды. – У нас сегодня тоже праздник.
- Помнишь его? – махнула она головой на байкера. – Вы встречались во Франции?
- Да, помню. Ларс, приятно здесь вас видеть! – Алиса пожала протянутую руку.
- Взаимно, - учтиво раскланялся тот.
- Идемте? Я думаю, уже можно начинать праздновать, - предложила Жаклин.
- Нет еще, - многозначительно посмотрел на нее Ларс. – Еще не все собрались.
- Мы еще кого-то ждем? – инстинктивно Алиса понимала, что является не просто участницей обсуждаемого знакомой действа, но и главной виновницей торжества. Ее собеседники, как видимо, придерживались того же мнения.
Ларс приложил палец к губам.
- Да, но это сюрприз. – его голос был настолько театральным, что Алиса рассмеялась. – А это что за мадемуазель?
- Это Ира, моя подруга.
- Очень приятно, - Жаклин расцеловала новую знакомую в обе щеки. – Идемте.

Сидя за стойкой, Марк неспешно потягивал мохито. На танцполе было людно, и он наслаждался энергетикой, исходящей от танцующих. Его звало, тянуло в эту пеструю толпу, и, оставив бокал, он пошел навстречу зову.
Внезапно лужи прожектора выхватили из толпы девушку. От ее тонкой фигурки исходили невидимые флюиды. Короткая стрижка напомнила ему об Алисе. Повинуясь все тому же неведомому зову он пошел к ней, неосторожно расталкивая людей на своем пути. Толпа возмущенно роптала, но расступалась перед его длинной фигурой, словно море перед Моисеем.
Наконец он добрался до цели.
- Девушка, не подскажете, который час?
Она обернулась. На Марка смотрели серые смеющиеся глаза Алисы.

Марк замер, ошеломленный. Слишком эта Алиса отличалась от больной девушки, что он видел пару дней назад в доме журналистки. Эта Алиса напомнила ему ту, прежнюю, Алису, в которую он был влюблен. Да и платье было все то же – из темно-синего шелка. И золотистые босоножки с ремешками, оплетавшими ноги. Щеки ее разгорелись от танца, губы приоткрылись.
- Алиса?
- Марк! – она улыбнулась в ответ на его улыбку.
- Ты отлично выглядишь!
- Спасибо. Видишь, что делает хороший сон с человеком?
- Алиса, можно я тебя обниму?
- Конечно.
Алиса наслаждалась его надежными крепкими объятиями. Голова Марка лежала на ее плече, а его губы касались ее обнаженной кожи. Алиса чувствовала, как в ней поднимается волна необычайной нежности.
- Я думал, я потерял тебя навсегда, - шептал Марк. – Ты была такой беззащитной, что … я просто не знал, что делать.
- Я сама испугалась.
Марк поднял ее подбородок, заглянул в глаза, вдруг просиявшие необыкновенным светом.  Он облизал пересохшие губы, глаза его потемнели, и Алиса без труда читала в них чувства Марка.
- Марк? – она улыбнулась, - Можно тебя попросить?
- Да, - он со вздохом оторвал свой взгляд от ее губ, приглашавших к поцелую. – Луну и звезды? Все, что угодно.
Она расхохоталась весело и беззаботно.
- Спасибо. Я многого не потребую.
Прикосновение ее ласковых рук к его щекам, покрытым трехдневной щетиной, заставило ее вздрогнуть. Он понял ее без слов. Его губы осторожно касались ее губ, руки прижимали к себе, словно драгоценную вазу. Она дразнила его, манила за собой, дарила наслаждение  его истосковавшемуся сердцу, и в ответ получала такое же.
Танцпол вокруг них менялся, образуя некое подобие арены, наполняясь странными людьми – мужчинами, женщинами и детьми разного возраста, разного цвета кожи, в разных одеждах. Среди них были и Ларс, и Жаклин, и старый китаец Ли, беспрестанно пощипывающий длинный ус.
А чуть поодаль остановился молодой рок-музыкант – мужчина со светлыми кудрями и гитарой наперевес. И все эти люди наблюдали за целующейся парой.
Наконец Марк оторвался от губ Алисы.
- Алиса, я прошу тебя… будь моей женой.
- Марк! – она смотрела на него так, как будто видела впервые.
- Скажи «да», - его губы, его глаза, все его существо просило ее о согласии.
Алиса лихорадочно соображала.
- Алиса?
- Ты очаровательный безумец, Марк Тишман, - произнесла она, подбирая слова для выражения чувств. – Наверное, я тоже сумасшедшая, но я хочу выйти за тебя замуж.
- Это «да»?
- Да, Марк. Да.
Радость потоком хлынула из синих глаз. Он поднял ее, закружил. Теперь он ни за что не отпустит ее. Марк молчал, но слова были уже ни к чему. Он вновь прильнул к ее губам, вложив в поцелуй всю свою любовь, всю нежность, копившуюся в нем все эти месяцы, пока ее не было рядом. И она возвращала ему сторицей.
Мир будто перестал существовать. Они стояли под строгими взглядами толпы, не разжимая рук, не отводя глаз друг от друга.
Неожиданно Алиса высвободилась из объятий Марка.
- Что-то не так? – спросил Марк.
- Нет. Все хорошо, - краем глаза она заметила подходившую Жаклин, за спиной которой маячил светловолосый рокер. – У меня осталось еще одно дело.
Она подошла к француженке.
- Жаклин, позволь представить тебе… - она осеклась, взглянув в лицо рокера. Это лицо было лицом Романа Елистратова. – Ромка! Но… как это возможно? Я же видела твою… Ромка?
- С кем ты говоришь? – подошедший Марк обеспокоенно глядел на нее.
- Отправь его, - шепнула Жаклин. - Он нас не видит.
- Марк, все в порядке. Подожди меня на улице. Я сейчас, я мигом.
- Ты уверена? Все нормально?
- Да. Я сейчас.
Время остановилось. Даже стрелка на наручных часах Алисы остановила свой бег. Алиса обернулась к Роману, спокойно взиравшему на нее.
- Ромка, ты как?
- Алиса, позволь твой амулет, - произнесла Жаклин. – Я думаю, тебе он больше не понадобится.
- Да, - Алиса протянула цепочку с медальоном француженке. – Жаклин, но я не понимаю.
- Не понимаешь – чего?
- Почему вас вижу я? И не видит Марк? Как казался здесь Ромка? Почему?
- Извини, Алиса, - мягкая улыбка коснулась лица француженки. – Все эти люди, - она обвела взглядом собравшуюся толпу. – Все эти люди стали заложниками обстоятельств, связанных с проклятием, проще говоря, жертвами амулета. Потомки людей, так или иначе имевшие отношение к медальону.
- То есть они… - страшная догадка поразила Алису.
- Да, они - неуспокоенные души. К сожалению, твой друг тоже стал жертвой амулета. К счастью, последней, - улыбнулась она. – Но он не может уйти, пока ты не поговоришь с ним.
Она отошла вглубь танцпола.
- Ромка! – выдохнула Алиса. – Прости меня! Я любила тебя, правда, но…он – моя судьба. Я знаю, что у тебя не было другого выбора.
- Прости меня! – вдруг услышала она голос.
- Тебе не за что просить прощения, - Алиса погладила его по щеке, такой же небритой, как и в день их последней встречи.
- Прости меня, - повторил голос. Голос, хриплый, не похожий на обычный голос Романа, исходил откуда-то сверху.
- Я прощаю тебя, - она поняла, что он хотел от нее.
- Спасибо, - его холодные руки коснулись ее рук. – С любовью тяжело совладать, я знаю. Будь счастлива.
Его руки внезапно перестали быть осязаемыми. Силуэт его медленно бледнел, теряя очертания, пока не исчез совсем. Она долго смотрела в пустое пространство перед собой. Очнувшись,  она поспешила к выходу, туда, где ее ждал Марк.

Марк дал ее возле клуба.
- Все нормально? – спросил он.
- Да, - Алиса глядела по сторонам, ища взглядом Жаклин, но ни француженки, ни старого китайца, ни Ларса, ни хрупкой его спутницы нигде не было видно. – Идем?
Он поцеловал ее.
- Скажи, ты сказала правду о ребенке? – вдруг спросил Марк.
- Да. Если тебе интересно, это девочка.
- Девочка?
- Да.
- Это уже известно?
- Я чувствую, - она смотрела в его лучившиеся счастьем глаза. – Если ты не против, мы назовем ее Жанной.
Марк обнял ее.
- Как скажешь, дорогая.

Маленькая темноволосая девочка лет полутора смешно ковыляла на толстеньких ножках, переваливаясь, словно утенок.
- Жанна! Ты куда, Жанна? – воскликнула Алиса. – Ловите ее!
Девочка, оглядываясь на группу взрослых, стоящих у надгробного памятника, поковыляла прочь.
Марк бросился за ней, подхватил на руки, подбросил вверх. Девочка звонко смеялась.
- Ах ты, моя сладкая! – Марк смеялся, вторя ее звонкому смеху.

Четыре фигуры – двое мужчин и две женщины, - скорбно стояли у могилы Романа Елистратова.
- Вечная память тебе, Ромка, - произнесла Алиса.
- Пусть земля тебе будет пухом, - вторил ей Арсений Головин.
Маленькая Жанна водила пальчиком по гравировке памятника.
- Дядя, дядя! – лепетала она.
- Жанна, детка, иди сюда! – позвала Алиса.
Марк погладил ее по округлившемуся животу.
- Ты как, родная?
- Я в порядке, - улыбнулась Алиса. – Идемте?
- Ты знаешь, что я подумал? – спросил Марк. Глаза его улыбались. - Давай назовем нашего сына Романом?
- Ты хочешь?
- Хочу.
Марк смотрел на жену. Лицо Алисы сияло. Амулет любви и верности исчез, но и без его магического действия Алиса была уверена в их чувствах.
- Я люблю тебя, - произнес Марк.
- И я тебя люблю, - улыбнулась ему Алиса.
Они вышли из кладбищенских ворот. Арсений бережно обнимал за талию шедшую рядом Ирку. Она ласково улыбалась ему.
- Надеюсь, хотя бы у тебя нет никаких тайн? – спросил Арсений.
Ирка улыбнулась.
- Кто знает, кто знает? – произнесла она, целуя его. В глазах ее зажегся зеленый огонь…
                       
Март-июнь 2009г.